Татьяна Парфенова: Сто шагов назад
Сто шагов назад
Некоторые люди рождаются красивыми. Вон он, красивый ребёнок, подросток, а позже взрослый, и в итоге до ужаса красивый человек. Смотришь на него и глаз отвести не можешь, как бы ни пытался, не можешь перестать смотреть на это идеально красивые пропорции лица, тела. В голове мелькает мысль о том, как же можно было родиться таким красивым? Как можно быть настолько красивым? И ответа на этот вопрос не существует. Родился и всё тут.
Есть люди, которым не так повезло, и они родились просто с нормальной внешностью, терпимой. Не красавцы, не уроды. Но проходит время и из этого ребёнка вырастает по-настоящему прекрасный человек, красивый, милый. И ты уже не скажешь про него, что он обычный. Только и можешь сказать, что он красив, ни больше, ни меньше. Красивый человек.
Но не всем судьба улыбается и поворачивается лицом. Иногда, а может и часто, судьба поворачивается к тебе таким местом, о котором и сказать стыдно, если только шёпотом, чтобы никто не услышал… И что же, что же такие люди должны делать в мире красивых людей? Никто не знает. Ты приспосабливаешься и просто живёшь, рисуя какой-то образ, делаешь многое, чтобы тебя принимали те, идеальные. А потом ты разочаровываешься в себе и в окружающих, ведь общественное мнение вещает тебе на шею свою ненужную никому критику, и ты тонешь в море проблем, без права на второй шанс.
***
Первым, за что зацепился мой взгляд, были многочисленные подбородки директрисы. Их было так много, что можно было её шею использовать как карманы. Смотришь на неё и понимаешь, куда делись те непослушные мальчики из 2 «А». Так же у директрисы имелись карманы на животе. Даже страшно подумать, что там можно спрятать. Может, обед? Или остатки тех самых непослушных мальчиков? Пока я веселилась, директор моей новой школы оглядывала меня с ног до головы странным взглядом своих потухших серых глаз. Её очки съехали на нос и были почти на самом его кончике, но женщина вовремя поправила их, движением руки вернув на переносицу.
Отец протянул директрисе папку с документами.
— Мы очень рады, что вы приняли наше заявление на зачисление, Антонина Григорьевна, — распинался он, вытирая пот со лба платком. В кабинете было невыносимо жарко.
Директриса кинула на меня быстрый взгляд, видимо, ожидая, что я стану расстилаться перед ней и говорить, как же мне повезло, что меня приняли в эту супер-крутую школу. Ну, ждите, долго же вы будете ждать.
— У вас есть какие-нибудь рекомендации с прошлой школы? – директор поняла, что ждать чего-либо от меня – пустая трата времени и принялась разглядывать бумажки из папки, — Детка, — обратилась она ко мне, — В этой школе есть правила, и в одном из них сказано, что красить ногти в школе строго запрещено.
Я посмотрела на свои руки, их украшал маникюр из чёрного лака с блёстками. Я убила на него не один час.
— А я их дома красила, не в школе.
Отец толкнул меня локтем в бок и покраснел. Вытащил платок и снова вытер пот с лица.
— Мы ознакомимся с правилами школы, — он сделал такое лицо, будто у него газы.
— Вот твоё расписание. – директриса протянула мне листок и ещё один, — Это правила. Тот, кто их нарушает, будет наказан.
Она сладко и гадостно улыбнулась мне.
Отец распрощался с директрисой, чуть ли не кланяясь, и вытолкал меня за дверь.
— Я же просил быть повежливей, — прошипел он, как только за нами захлопнулась дверь, — Ты хоть знаешь, насколько это престижная школа? Да я за тебя такой залог внёс, на такие деньги ещё и твои внуки могли бы жить!
— Твою сумасшедшую доченьку не хотят брать в престижную школу бесплатно?
— Ты опять грубишь?! – отец схватил меня за руку и потащил к выходу. – Может, хоть здесь тебя научат манерам. Пошли!
— Нет, не научат. Это школа, а не Институт Благородных Девиц.
Как только мы сели в машину, я надела наушники и под голос Джареда Лето мы ехали по новому, неизвестному городу в наш новый дом.
Переехать в середине учебного года – просто великолепно. Но мне не привыкать прыгать с места на место. Мой отец владеет каким-то крутым бизнесом, поэтому нам часто приходится переезжать, а мне ещё и вдобавок менять школу. И это всё, учитывая тот факт, что отец-то работу не меняет, а страдаю только я. Уже и не помню, какая эта по счёту школа, перестала вести счёт на десятой. В пятом классе мне пришлось поменять аж четыре школы, так что каждую учебную четверть я провела в разных школах в разных городах. Нет, это не весело. Сначала я пыталась заводить друзей, но поддерживать с ними связь, всё время прыгая по разным городам, – ад, поэтому я бросила это дело и не завожу друзей. Быть одной не так уж и плохо, как кажется со стороны. Тебе не нужно выслушивать чьё-то нытьё, делать вид, что тебе интересно слушать про попку того парня из одиннадцатого, не нужно делиться секретами, едой, вещами. Если подумать, то в одиночестве намного больше плюсов, чем в дружбе. Да и у меня богатый отец, не жизнь – мечта, не правда ли?
За размышлениями я не заметила, как машина остановилась возле большого синего дома с красивым садом.
— Вау… — невольно восхитилась я.
-Нравится? Ты жаловалась, что тебе негде уединиться. Поэтому я выбрал этот дом. Здесь красивый сад. Можешь цветочки сажать.
— С каких это пор ты начал слушать, что я говорю? – я прищурилась.
— Ох, давай не сейчас, я устал.
«Я устал» — с этой фразой он обычно уходит от разговора, и больше мы той темы не касаемся.
Дом оказался такой же большой внутри, как и снаружи. Дом был, скорее, роскошный, чем красивый, как, в принципе, и все наши дома до этого. Я всегда удивлялась, зачем нам такой большой дом, если мы с отцом живём вдвоём? Но как-то папа сказал: «Дом – лицо хозяина, что живёт в нём, а я успешный и влиятельный хозяин». «А значит, я должен сорить деньгами, чтобы простолюдины видели, как я богат!» Тьфу. Зато отец из тебя не очень.
Я рассматривала свою комнату, когда мой взгляд упал на окна. Внутри меня всё сжалось. Решётки. Он поставил на окна решётки.
Я быстро сбежала вниз по лестнице и, увидев отца, разговаривающего по телефону, выпалила дрогнувшим голосом:
— Решётки! Ты серьёзно, папа?
Я так редко называю его «папа», что отец сразу же положил трубку и повернулся ко мне.
— А ты думала, я так всё оставлю?
— Я тебе не какой-нибудь псих!
Отец грустно вздохнул, подошёл ко мне и положил руки мне на плечи.
— Я хочу уберечь тебя…
Я скинула его руки с плеч, отошла на шаг назад.
— Уберечь от кого? От меня самой? – мои глаза наполнились слезами, — Я же сказала, что это не повториться. Ты мне не веришь?
Отец замялся.
— Всё понятно. Я устала. – Кинула я и ушла, закончив разговор. Отец не пошёл за мной. Как всегда.
Я встала раньше будильника, до школы у меня оставалось ещё уйма времени. Я быстренько оделась и пошла смотреть сад. Он был очень красивым. Везде цветы, кусты непонятных растений, даже две лавочки стояли, укрытые от людских глаз листвой нескольких деревьев. Всё было бы ещё лучше, если бы осень не забрала всю красоту цветущих растений и их яркие краски.
Я легла на лавочку и подумала о маме. Ей бы здесь понравилось. Она любила цветы, дома у нас был цела оранжерея. Маме нравилось копаться в земле, ухаживать за зелёными питомцами. Мама, она…
Я тряхнула головой, открыла глаза. По небу плыли облака. Наверное, они плывут туда, где она, а я не могу уплыть с ними. Вместо этого я застряла здесь, с отцом, который считает меня чокнутой самоубийцей.
Вдруг я услышала шорох и резко вскочила. Из-за кустов выглядывала чья-то голова.
— Эй! – я встала с лавочки. –Это частная собственность, если ты не Хагрид и не принёс мне письмо из Хогвартса, то вали отсюда.
Голова усмехнулась. Кусты зашевелились. Ко мне вышел парень совсем не дурной внешности и протянул руку.
— Я сосед, — просто сказал он, вместо того, чтобы назвать своё имя.
Я скрестила руки на груди.
— А я Ангелина. Прикольное у тебя имя. Древнегреческое?
Парень усмехнулся, засунул руки в карманы.
— Так что ты тут делаешь, сосед? – осведомилась я, присаживаясь обратно на лавочку.
Сосед уселся рядом, откинул голову и прищурился, глядя на солнце. Солнце играло на его волосах, они красиво светились. Его светлые глаза стали совсем прозрачными.
— Я сижу, — ответил он, продолжая смотреть на небо.
— А в другом месте ты посидеть не можешь? – я повторила за ним: откинула голову и, прищурившись, посмотрела на солнце. – И часто ты в такую рань прокрадываешься в чужие дворы посидеть?
Парень посмотрел на меня.
— А ты, Ангелина, очень любопытная, — заметил он.
— Ну спасибо, — я повернула голову к соседу. — Может мне нужно отца позвать или полицию? Ты сразу скажи, не хочу сто раз бегать туда-сюда.
Парень загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Молча встал и зашагал к тем кустам, откуда пришёл. На секунду он задержался, повернулся ко мне и с обворожительной улыбкой пообещал:
— Увидимся ещё.
Он ушёл, а я так и осталась сидеть в полном смятении от визита незваного гостя.
Из-за всей этой суматохи с переездом я опоздала в школу, потому что не могла найти свой свитер. Прошла уже половина первого урока, когда я нерешительно постучалась в дверь нужного мне кабинета. Приоткрыла дверь и спросила:
— Можно войти? – в голосе ни капли волнения. Это уже давным-давно пройденный этап.
— Ты новенькая? – спросила молодая и стройная учительница с книжкой в руках. Я кивнула в знак согласия.
— Проходи, садись пока за третью парту с Сашей, а потом посмотрим, — она махнула рукой на парту, за которой парень… спал что ли? Я под косые взгляды новых одноклассников прошла в класс и села за отведённую мне парту. Парень, которого, как я поняла, звали Сашей, встрепенулся и сонными глазами посмотрел на меня.
— Ангел! – воскликнул он, разворачиваясь ко мне всем телом, — Богиня! Я всё ещё сплю?
— Спать надо дома, Степанов! – строго сказала учительница и треснула его указкой по голове. Не сильно, но парень сделал такое лицо, будто учительница кинула в него булыжником.
— Больно же!
— Как тебя зовут? – обратилась ко мне учительница, игнорируя моего соседа по парте.
— Ангелина Вольская, — назвалась я, чем вызвала ещё более бурную реакцию соседа по парте.
— Я же говорю: Ангел! – выкрикнул он. Класс тихонько хихикал.
Я проигнорировала парня и сделала вид, будто очень увлечена чтением пустой тетрадки.
На протяжении оставшихся двадцати минут урока я ловила взгляды девушек и парней, с которыми мне предстояло учиться. Некоторые косились на меня исподлобья, а некоторые открыто пялились, что не могло не бесить. Я чувствовала себя игрушкой на витрине магазина. Всем интересно было разглядеть меня. Им так хочется узнать, что я умею делать, от аккумулятора работаю или на батарейках. Прохожу это в который раз, поэтому отлично знаю, что школе нужны свежие сплетни. Мне предстоит ещё стать той сплетней, что передают из уст в уста.
Когда урок закончился, я собрала вещи и подошла к преподавательнице.
-Извините, — обратилась я к ней. — А где кабинет биологии?
Тут же нарисовался мой сосед по парте, по-хозяйски обнял меня за талию и оскалился.
— Я провожу тебя, сладкая.
Я грубо отстранилась.
— Иди куда шёл, мармеладный, — не зря меня прозвали Королевой сарказма. Ну, ладно, ладно, я сама себя так прозвала. Но всё равно круто я его!
— Ладно, понял, без обнимашек, — Саша отошёл, — Но давай я тебя провожу, а?
Я приподняла бровь, с секунду подумала и согласно кивнула.
— Парень есть? – расспрашивал Саша, когда мы шли по коридору.
— Парень пить, — он мне уже надоел.
— Стервозная такая, — надулся он.
— Спасибо.
— Но мне такие ещё больше нравятся, — разулыбался он.
— А мне такие, как ты, приставучие, только настроение портят, — ровно сказала я.
Саша хотел что-то сказать, но нас прервала директриса. Она подошла к нам, вернее будет сказать: проплыла к нам.
— Зайди ко мне, — сказала она мне и жестом показала, чтобы я пошла за ней.
Мы молча прошли до её кабинета, она зашла в кабинет, я за ней.
— Да что ж это такое! – громко прикрикнула Антонина Григорьевна. За её формами я не видела, что произошло, поэтому немного отошла и то, что я увидела, вызвало у меня приступ смеха.
На столе Антонины Григорьевны лежал, укрывшись пледом, парень и читал газету.
— Слезь, я тебе сказала! – директриса подплыла к парню и спихнула его со стола. Тот не растерялся, встал, поднял плед, пошёл и разлёгся на диванчике, с той же газетой в руках.
— Да что ж ты меня позоришь. Быстро иди на урок! Подожди, я с тобой дома поговорю.
— А здесь стесняешься? – спокойно спросил парень. У него такой приятный голос. Мне сразу захотелось, чтобы он немедленно начал читать вслух ту газету.
-Ты договоришься, отцу-то позвоню! – Директриса схватила телефон, — Надоел ты мне, сил больше нет!
Пока Антонина бранила парня и пыталась вытолкать его из кабинета, я косилась на юношу. Он поймал мой взгляд и состроил директрисе смешную рожицу. Я захихикала. Антонина бросила попытки обуздать парня, кивнула мне на свободный стул. Я присела.
— Вырастила сыночка. Хамло вырастила.
Так вот в чём тут дело. Сын, значит. Я взглянула на парня, пытаясь найти в его красивом лице черты Антонины, но ничего не вышло. Наверное, пошёл в отца. Странно думать, что такая, как Антонина вышла замуж за красавца. Хотя, наверное, она не всегда была такой… пухленькой.
— Что тебе надо, Денис? – Спросила Антонина, салфеткой протирая вспотевшую шею. Что могу сказать, зрелищно.
Денис убрал газету, сел с ногами на диванчик, чем вызвал ещё один приступ гнева матери.
— Пришёл на новенькую посмотреть, — ровно произнёс он и открыто посмотрел на меня.
Будто на меня в полном мраке светил яркий прожектор, стало трудно дышать, сердце быстро забилось от такого пристального внимания. Я даже разозлилась. Что он о себе возомнил?
Наверняка очередной придурок с большим самомнением.
— Она же в моём классе, — добавил он, — Будет моей новой девушкой. Красивая, правда?
Моя челюсть тихонько ехала по полу. Ну нет, такая игрушка тебе не по зубам, самолюбивый кретин!
— Я сколько раз тебе говорила, чтобы ты вёл себя прилично, паршивец?–прикрикнула на сына Антонина. – Ангелина, — обратилась она ко мне, — Раз уж на то пошло, то Денис тебе всё здесь покажет и расскажет. Он любит красивых девочек, но тебе он не понравится, он дурачок у нас.
«Да я уже поняла это!» — хотела сказать я, но промолчала.
— Ну офигеееееть, — обиженно протянул парень, — Спасибо, мамочка.
— Иди отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели, — Антонина протянула мне листок, — Здесь расписание на неделю. И я расставила номера кабинетов, чтобы ты не запуталась. Вторую обувь носишь, на уроки не опаздываешь, в школе с парнями не обжимаешься, для этого ищите другие места, ясно? Ну раз ясно, то идите.
Антонина вымученно мне улыбнулась. Я улыбнулась ей в ответ и мне стало её как-то жаль, сын на ней катается, как с горки.
Мы вышли из кабинета, и только тогда я заметила, что Денис вышел, кутаясь в плед. Он проследил за моим взглядом.
— Последний писк школьной моды, — с серьёзным лицом объяснил он, — Сейчас в Лондоне все носят.
— Ну, раз все, то я обязательно принесу в школу одеяло, — не растерялась я и, заглянув в листок и посмотрев номер нужного кабинета, зашагала по коридору.
— Эй! – догнал меня Денис, — Ты чего меня бросила? Я же красавчик.
— И что теперь? – удивлённо спросила я, — Ты странный, не ходи за мной, сын директора школы. Мало ли что.
— Ого, — усмехнулся Денис, — Так ты у нас бесстрашная?
— И стерва, — заметила я.
— Будем знакомы, — кинул он и протиснулся вперёд меня в кабинет. – Здрасти! Как дела? Я тут новенькую нашёл, заблудилась, бедная.
Весь урок я пыталась сосредоточиться на том, что говорил учитель, но взгляд снова и снова возвращался к Денису. Он всё так же сидел в пледе. Учитель даже ничего не сказала по этому поводу, видимо, все уже привыкли. Да и, наверное, понимали, что смысла ругаться нет, ведь парень всё равно делает всё, что ему захочется. Иногда Денис ловил мой взгляд и странно улыбался. Я сразу отворачивалась, потому что начинала смущаться, как последняя дурочка. Мой сосед по парте то и дело спрашивал:
— Куда ты сморишь?
Я отвечала сдержанно:
— Не твое дело.
По окончанию урока, кстати, скучного, нудного и неинтересного, я быстро собралась и тихонько прошествовала за одноклассниками в другой кабинет. Как оказалось, остался последний урок – классный час. Я села за парту и тут же в меня прилетел комок бумаги. Подняла его, развернула, внутри была запись: «Новенькая – так себе. Ни внешности, ни амбиций. Фуфло». Внизу другой ручкой были пририсованы одобрительные смайлики.
Я подняла глаза на класс и сразу вычислила автора столь оригинального послания. Блондиночка выразительно посмотрела на свою блондинистую подружку и они наигранно, противно засмеялись, стреляя в меня густо накрашенными глазками. Я быстро написала на обратной стороне листка: «А у тебя солома вместо волос. И научись краситься, а то на панду похожа», сделала комочек и швырнула его прямо в лицо блонды. Точное попадание! Блондиночка взвизгнула, а её подруга посмотрела на меня и зашипела. Чего я только не видела, но шипят на меня впервые. Саша плюхнулся на место рядом со мной и выдавил лыбу, смахивающую на улыбку Алёши Поповича из мультика, когда тому дали по бошке дубинкой.
— Знаешь чё?
Гениальный вопрос.
— Нет, не знаю, — ответила, невольно закатив глаза.
— Наташка всем говорит, что тебя из твоей школы старой выгнали, потому что ты залетела от учителя, — Саша хихикул, поманил меня пальцем.
Я немного подалась вперёд, ожидая услышать очередную глупость, но тут Саша сделал едва заметный манёвр и запечатлел на моей щеке смачный чмок. И улыбаясь во все 32, развернулся к публике. Послышались одобрительные возгласы, кто-то даже присвистнул. Я, недолго думая, вообще, блин, не думая, размахнулась и со всей дури залепила ему пощёчину. Да такую звонкую, что весь класс отвлёкся от своих дел и уставился на Сашу, а Саша – на меня, а я – на учительницу, которая только что вошла в класс и всё это видела. Она молча прошла к своей кафедре, достала журнал. После небольшой неловкой паузы она прокашлялась.
— Ну что ж, добро пожаловать в наш дурдом, — класс разразился хохотом и аплодисментами.
— Эй, а как же я? – Громко осведомился Саша, обиженно надув губы. – Я же раненый.
— Ты не раненый, — сказал кто-то, — Ты придурок.
Дома меня ждал сюрприз в лице новой няни. Может, для кого-то это покажется дикостью – за семнадцатилетней девушкой, уже почти совершеннолетней, и следит няня, но для меня это вполне приемлемо. Няня не утирает мне слюни и не убирает за мной игрушки, она готовит мне и составляет компанию, чтобы я круглосуточно не прибывала в полном одиночестве и ожидании отца с работы, который может не появляться дома днями и ночами напролёт.
Моя новая няня была полноватой женщиной лет тридцати – сорока с приятными чертами лица и тёплой улыбкой. Когда она улыбалась, вокруг её глаз появлялись заметные морщинки, что выглядит мило, как я считаю.
Я скинула обувь и неловко потопталась на месте, не зная, что сказать. Женщина пришла мне на помощь. Она приобняла меня за плечи и представилась:
— Меня зовут Екатериной Валерьевной, но зови меня просто Катя.
— А я просто Ангелина, — представилась я, немного смущённая столь нежными объятьями. – Покормишь меня, просто Катя?
— А то, — Катя забавно подмигнула мне и проводила на кухню.
Давно я так не наедалась! Катя отлично готовила, всё было безупречно вкусно, о чём я и сказала ей. Катя залилась едва заметным румянцем и долго отпиралась.
— Хотела тебе сказать кое-что, — произнесла она, когда мы сели пить чай с шарлоткой, от запаха которой у меня текли слюни, – Я знаю, это не совсем правильно… Но… Можно я буду жить у вас?
От неожиданности я подавилась, чай попал не в то горло. Катя стала хлопать меня по спине.
— Всё… нормально, — откашлявшись, заверила я. – Живи, конечно!
— Ты не против? – просияла няня.
— Я только за, — заверила я. И я не лгала. Столько лет я, можно сказать, жила одна. Отец забегал иногда, днём приходила няня, готовила, убиралась. У меня толком и друзей не было, не успевала завести, постоянно переезжая. А мысль, что теперь я буду с кем-то жить, вскружила мою голову, и я на радостях отхлебнула чай и снова подавилась.
Мы пили чай, смеялись, и мне казалось, что я давно знаю Катю, что мы давно живём вместе и хорошо друг друга знаем. Её компания грела моё израненное сердце, и где-то внутри меня шевельнулась мысль, что не всё так плохо. В тот момент я подумала, что смогу справится со всеми проблемами и горестями, что не давали спать ночами и просто жить и радоваться. Ведь теперь я не одна! Теперь в моей жизни появился человек, который просто нужен. И всё.
***
Я, сладко зевая, повернулась на другой бог, радуясь, что будильник не звенит и можно ещё поспать немного, кинула взгляд на часы и чуть не закричала. Ещё бы он не прозвенел, часы ночью встали! Стрелки стояли на половине четвертого и не двигались. Батарейки, наверное, сели. Схватив телефон и взглянув на время, я бесстыдно выругалась в подушку. Опаздывала и жутко.
На ходу пришлось чистить зубы и одеваться. Вытащила из шкафа серое платьице, поверх него напялила нежно-голубую кофту, схватила сумку и бегом на кухню. Сказать, что я удивилась завтраку на столе, что уже успела приготовить хозяюшка Катя, ничего не сказать.
— Ты когда всё успела сделать? – спросила я, заталкивая в себе в рот яичницу с беконом и заливая в себя зелёный чай.
— Тише, тише, к чему спешка? – спросила Катя, глядя на то, как я, словно бульдозер, нагребаю в рот еду, не успевая пожевать.
— Кок эту к чуму? — спросила я с набитым едой ртом, — Чысы вштали ы я опоздывую!
Катя захихикала.
— До начала занятий ещё сорок минут.
— КОК?! – Я вывалила еду изо рта в тарелку, что было не самым верхом гигиеничности. Но ещё бы немного, и я бы подавилась и умерла.
Катя тем временем начала смеяться надо мной в голос, хватаясь за живот.
Хорошенько посмеявшись, я помогла Кате убрать со стола и взяла с неё слово, что вечером мы поедим мороженое и посмотрим фильм. И с хорошим настроение я зашагала в школу, размахивая портфелем.
Я шла по аллее, как вдруг мне навстречу выбежала большая собака. Я растерялась, взмахнула рукой, и портфель тут же улетел в грязь. Мне повезло, что он не упал в лужу, я бы себя убила за новые учебники. Собака посмотрела на меня и ушла восвояси. Могу поклясться, она посмеялась надо мной! Огибая лужи, я кинулась спасать сумку, но поскользнулась и полетела в самую грязную, самую больную лужу, какая только нашлась на тропинке. В голове уже представила вкус грязной лужи во рту и лицо Кати, которая откроет мне, чучелу грязному, дверь. Но вдруг сильные руки схватили меня и поставили на ноги, не дав искупаться в грязи.
Сперва я подумала, что я ошиблась и вовсе я не летела в лужу только что, но, открыв глаза, поняла, что я неуклюжая курица.
Денис отпустил меня и улыбнулся.
— А ты растяпа.
— Какой ты сообразительный, — заметила я, оглядываясь по сторонам, пытаюсь найти свою сумку.
Денис продемонстрировал мой портфель, что мирно висел на его плече.
— Сумку вот нашёл, могу продать, если тебе очень надо.
— Она же краденая, — я попыталась снять сумку с его плеча, но Денис увернулся и перехватил мою руку.
— Ого, от холодного сердца и руки замёрзли? – усмехнулся он, но руку не отпустил.
— Флирту у Саши научился или сам сочиняешь? — мне стало неловко, я высвободила руку. – Мне в школу надо, могу я получить обратно своё имущество?
— Да мы и сами с усами, если что, — Денис усмехнулся и зашагал в сторону здания школы с моей сумкой на правом плече, и со своей на левом. — Ну, ты идёшь или нет?
Я хотела было бежать за ним, но тут меня кто-то позвал. Я развернулась, чтобы посмотреть, но, — да ёлки палки! – поскользнулась и повалилась в грязь. Я люблю осень, чёрт возьми!
— Ангелина! – закричал этот придурок, из-за которого я упала, и подбежал ко мне. Придурком оказался мой забытый мной сосед. – Не знал, что ты такая растяпа. Давай руку.
— Мне уже сегодня это говорили, — прошипела я сквозь зубы, хватая за протянутую и поднимаясь. Оглядев себя, пришла к выводу, что я потомок свиней! На кого я похожа теперь! Вода вперемешку с грязью стекала с пальто.
Сосед не успел ничего сказать, как рядом тут же нарисовался Денис.
— Когда успела вывозится? – спросил он как-то странно, участливо, – А это кто?
Сосед улыбнулся, протянул Денису руку.
— Денис – представились они в один голос и оба усмехнулись.
Опять Денис? Кругом одни Денисы, какой-то круговорот Денисов в природе. У меня даже в глазах начало двоится. Или это побочный эффект от падения? Хотя упала-то я на задницу, с чего тут голове болеть.
Денис, тот, что сосед, заметил, что со мной что-то не так и поддержал за локоть.
— Ты как? Ударилась? – участливо спросил он.
Тут же Денис, сын директрисы, взял меня под второй локоть.
— Давай домой её отведём? – спросил он Дениса.
Денис-сосед с извиняющимся лицом посмотрел на Дениса, потом на меня.
— Я тороплюсь, ребят, — он посмотрел на Дениса-со-школы, — Доведёшь её?
Денис прыснул.
— Да хоть донесу!
— Не, не, не! Сама дойду, спасибо, — запротестовала я, покрывшись лёгким румянцем.
— Ну, тогда я пошёл, — Денис-сосед тепло улыбнулся и, будто только мне, сказал: « Удачи. Увидимся».
— До встречи, — почему-то шёпотом попрощалась я.
— Пока. – Сухо бросил Денис-со-школы и сильнее сжал мой локоть.
— Слушай, — обратилась я к оставшемуся со мной Денису-со-школы и, смотря, как другой Денис вышагивает в неизвестном мне направлении.
— Что?
— Хватку ослабь, у меня синяки останутся, — Денис покраснел, хватка стала слабее, — И вообще, я сама ещё в состоянии до дома дойти.
Денис искривил красивый рот в ухмылке.
— Да я видел уже, как ты ходишь.
— Как это я хожу по- твоему? – закипела я и хотела освободится от его рук, но не хватило сил, у него хватка будь здоров!
— Ходить ты не умеешь. Иди спокойно, как червяк, блин.
— Отлично сравнение, — съязвила я.
— Как мог, как мог.
Я представила, какая я чумазая, и вся эта ситуация с червяком.., и разразилась громким смехом. Денис посмотрел на меня, как на полоумную, и тоже рассмеялся.
— Господи помилуй! Что с тобой случилось? – к нам навстречу бросилась Катя, не успели мы подойти к дому.
— Я упала, Кать, всё нормально, — заверила я её. – А ты куда?
Катя облегчённо вздохнула и оглядела меня внимательным взглядом, для полной уверенности.
— За продуктами в магазин пошла, не воздух же кушать будем, — Катя посмотрела на Дениса, которого только что заметила, — А вы, молодой человек, кем будете?
— Космонавтом буду! – Денис состроил серьёзное лицо и встал по стойке смирно.
Катя тихонько захихикала и шепнула мне:
— Хорошенький, — а вслух сказала: « Чай пейте, там пирог остался. Или тебе, Денис, в школу пора? Ну конечно пора, о чём это я! А Ангелина сегодня не пойдёт, вдруг заболеет ещё ».
— А позвоню и отпрошу нас! – выпалил Денис, смутившись. – Ладно?
Он посмотрел на меня просящим взглядом. Я замялась, но согласилась.
— Ладно, пошли.
— Только без глупостей! – пригрозила пальцем Катя, подмигнула мне и ушла.
Мы зашли в дом, и тогда я поняла, как замёрзла.
— Нормальный такой домик, — присвистнул Денис, скидывая обувь и озираясь по сторонам.
— Пошли, дам тебе папин свитер, — я пошла в сторону отцовской комнаты.
— Да я не замёрз, — сказал Денис, но пошёл за мной.
Комната отца была, как мне казалось, самой пустой комнатой из всего дома. В комнате стояла кровать, стол, шкаф и лежал тёплый ковёр. Я дала Денису красный свитер с оленёнком. Свитер сидел на нём как влитой. Будто так и надо, будто это его свитер. Денис покосился на меня и выдал:
— Это намёк на то, что я олень?
— Если бы я хотела намекнуть, я бы сказала тебе это прямо.
Я вытолкала его из комнаты отца и пошла в свою. Зайдя в мою комнату, Денис прыснул и расстроено посмотрел на меня.
— А где же пони?
Я зашла в маленькую комнатку, что стала моей гардеробной и закрыла за собой дверь. На защёлку, мало ли, я этого парня всего два дня знаю.
— Какие ещё пони? – не поняла я.
Послышался звук шагов, и голос за дверью поинтересовался:
— А ты чего закрылась? Боишься?
Я чувствовала его усмешку даже через дверь. К щекам прилип румянец.
— От тебя можно всего ожидать, — я вспомнила слова директрисы, — Ты же у нас дурачок.
Я быстро натянула тёплую пижаму и вышла. Денис, распластавшись на моей кровати, лежал в обнимку с двумя подушками. Заметив меня, и окинув взглядом с ног до головы, рассмеялся.
— Что? – осведомилась я, забирая у него подушки.
— Пижамка с пчёлками и ни одного пони! – смеялся он.
— При чём тут пони? — я села на кровать и взяла с прикроватной тумбочки телефон.
— Я думал, у тебя вся комната в пони. Обои, одежда, да всё вообще!
— С чего бы это?
— Ну ты же девочка, — Денис выхватил у меня подушку.
— Ну у тебя и логика, — я посмотрела на экран телефона. Пропущенных нет. Отец даже не позвонил узнать, как мне новая няня.
Денис схватил меня за плечи и повалил на кровать, тут же мне в лицо полетела подушка. Кровь, пот, слёзы, всё в порядке, это всего лишь битва подушками. Мы дурачились, пока не пришла Катя и не отругала нас за бардак. Когда мы с Денисом привели мою комнату в нормальный вид, Катя накормила нас пирожными с чаем.
Уже собираясь домой, Денис вдруг спросил:
— Ты… Неважно. – Он вдруг передумал и не стал ничего спрашивать.
***
На следующий день я заболела. Хорошее настроение как рукой сняло. Катя закутала меня в два одеяла и заставила пить горячее молоко с мёдом. А сама она оделась и побежала в аптеку за лекарствами. Сидеть просто так было скучно, я решила смотреть фильм. Но тут зазвонил мой сотовый. Я кинулась к нему, словно ошпаренная, в глубине души надеясь, что звонит отец. Но меня ждало горькое разочарование – номер неизвестный.
— Да, — сухо ответила я.
— Ну и где ты? – в трубке раздался голос Дениса – со-школы.
— Дома, болею. Откуда у тебя мой номер?
— Списал вчера, пока ты напяливала свой пчелиный костюмчик, — отозвался он.
— Я кладу трубку.
— У кого-то ПМС-с-с-с-с-с, — пропел Денис.
— Я кладу трубку-у-у-у.
У меня много дисков с фильмами, я когда-то их даже копила, скупала тоннами. Помню, как боялась даже дышать на новый диск с очередным фильмом. Отец смеялся, называл дурочкой, трепал меня по голову. Раньше он часто улыбался. Раньше я не плакала.
— Что будем смотреть? – Катя вернулась, прервав мои мысли, за что я была ей благодарна. Её присутствие – как таблетка для моего больного сердца.
— Я хочу комедию. Как тебе?
Катя принесла горячий чай и печенье.
— Комедию, так комедию. Врубай транзистор!
Я вытащила диск со сборником комедий, вся стопка пошатнулась и диски посыпались на пол. Растяпа – это не лечится. Катя пришла ко мне на помощь. Я обратила внимание, что Катя держит в руках какой-то диск. Увидев обложку, сердце забухало, на лице выступил холодный пот, а руки предательски задрожали. Катя заволновалась.
— Что такое? Температура? – Катя хотела убрать диск на место, но я перехватила её руку.
— Давай этот посмотрим? – Дышать и говорить мне не позволял комок в горле, и, по идее, смотреть этот диск было вверх мазохизма, но прошлого бояться – в лес не ходить. Когда-нибудь мне придётся сделать шаг вперёд, шаг в будущее, забыв прошлое, как самый ужасный сон из когда-либо снившихся.
Я помню, я всё хорошо помню. Всё такое отчётливое, яркое.
На диске – частичка моего прошлого, что разбилось и осколками больно режет изнутри.
Мама, почему ты мне не снишься больше?
Яркий свет, солнце в глаза.
Разбитые стёкла. Везде красное. Где она? Что происходит? Где моя мама?
Удар. Ещё удар. Неподвижный экран и тишина…
Я открыла глаза, словно очнулась от глубокого сна. Я находилась в гостиной на диване, рядом – таблетки, что каждый месяц прописывает мне психиатр. Голоса. Я медленно встала, надела тапки и на чуть дрожащих ногах побрела на кухню, с которой отчётливо доносился голос отца.
— …я предупреждал! – рявкнул он. – Дайте его сюда. У неё не было приступов уже несколько месяцев.
Катя что-то промямлила, я не разобрала слов из-за яростного сопения отца.
— Всё я тебе, то есть Вам говорил, Катя. Инструкции даже написал.
— Этого там не было. А я не умею читать мысли, — Катя повысила голос.
— Эй, вы, я тут, и я всё слышу, — вмешалась я, испугавшись, что дело дрянь и закончиться так же паршиво, как и началось.
— Ангелина, — хотела что-то сказать Катя, но я не в состоянии слушать.
— Наверное, папа тебе многое не рассказал, — произнесла я, проигнорировав лёгкое головокружение. – Он, наверное, сказал, что я немного… не в себе.
Отец напрягся, но я продолжала.
— А знаешь, почему? – Голос дрогнул. Нужно было взять с собой таблетки. – Потому что… Потому… Потому что… Я…
— Хватит!
Отец схватил диск и вышел из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь.
***
— Где же ты была, мой ангел распрекрасный? – Сладко пропел Саша, как только я вошла в класс.
— А ты всё не угомонишься? – Спросила девушка с выразительными карими глазами, сидевшая неподалёку.
— Криветок никто не спрашивал! – процедил Саша и снова повернулся ко мне. – Ну же, сладкая, ты по мне скучала?
Я прыснула и ничего не ответила. Саша притворно надулся и скрестил руки на груди.
— Конечно, куда мне до Дэна, он быстрее сориентировался, плед напялил.
— Да заткнись ты. Трепло. — пришла мне на помощь всё так же кареглазая защитница, — Эй, новенькая, — посмотрела она на меня, — Хочешь совет?
Удивлённо вскинув брови, я вся обратилась во внимание.
— Валяй.
Кареглазая защитница подсела поближе и чуть тише, чем было, сказала:
— Троим из наших нельзя доверять. Помни это, когда будешь заводить друзей.
Весь урок я про себя раз за разом прокручивала эту фразу у себя в голове, и каждый раз не могла ничего понять. Решила, что это какая-то шутка и не нужно обращать на это внимание. Но чувство, будто кареглазая говорила правду, меня не покидало.
На большой перемене все заспешили в столовую, но у меня что-то совсем не было аппетита, поэтому я осталась сидеть в классе. Не понадобилось меньше минуты, чтобы понять, что в классе я осталась не одна.
— Ну чё, борзая, будешь отвечать за свои слова? – спросила та самая блонда с запиской, стоя напротив парты, за которой я сидела.
Я встала из-за парты и подошла к ней, встала напротив.
— А ты за свои ответить не хочешь?
Блонда вызывающе хихикнула. В её хищном взгляде не было видно ни капли страха, лишь презрение. Мне стало не по себе.
— Не хочу продолжать этот бессмысленный разговор, — произнесла я и вышла из кабинета.
Блонда проследовала за мной.
— Стой, я сказала! – крикнула она мне вслед.
Я повернулась к ней и тут же меня обожгла гулкая пощёчина. Так вот что почувствовал Саша после моей. Но он-то получил за дело, а я ничего не сделала этой идиотке. По крайней мере пока.
— Будешь знать, в чью сторону рот открывать, мымра, — предупредила блонда, потирая ладонь, — Ты здесь никто, не лезь, куда не просят, поняла? И от Дениса отвали. Посмотри на себя и на меня, думаешь, ты ему нужна? Переспит и бросит. Думаешь, ты одна такая?..
Когда она снова открыла рот, чтобы добавить ещё что-то не менее язвительное, моя рука непроизвольно дрогнула, и через секунду я обожгла её пощёчиной. Блонда схватилась за щёку и ошарашено уставилась на меня, на моём же лице не дрогнул ни один мускул, я стояла, будто сделалась каменной и пустой, рука всё ещё висела в воздухе. Я посмотрела в её глаза.
— Ну, что ты замолчала? – от злости я так сильно сжала кулаки, что ногти больно впились в ладонь. – Скажи ещё что-нибудь.
Вокруг начал собираться народ. Увидев среди людей своих друзей и наших одноклассников, она заметно прибодрилась, сделала шаг ко мне, подняла голову, убрав руку со щеки, на которой виднелась заметная ссадина.
— Тварь, — гадко растянула она рот в ухмылке, — Ты самая обычная тварь. Ничтожество. У тебя же никого здесь нет, идиотка. Кому ты пожалуешься? Кому? Мамочке?
На этот раз я не пожалела сил и щедро влепила ей вторую пощечину, от которой она пошатнулась и упала бы, но удержалась за стену. На шум сбежались учителя. Блонда убрала руку от лица. На губах у неё была кровь.
У меня закружилась голова, всё завертелось, цвета слились, стало трудно дышать. Я потеряла равновесие и в миг упала на пол. И чьи-то тёплые руки подхватили меня прежде, чем я провалилась в пустоту.
Вдох, выдох. Надеюсь, я умерла и сейчас где-нибудь не на планете Земля. Вдох, выдох.
В голове зашумело, но потом я поняла, что это был не шум, а голоса. Мне даже показалось, что они меня зовут.
Вдох, выдох.
Так странно, но ничего не было видно, но голоса приближались и приближались. Когда я, наконец, смогла отчётливо разбирать отдельные слова, я увидела огонёк.
Вдох, выдох.
Я пошла за ним, он такой маленький, как звезда.
Вдох, выдох.
Неужели, я на небесах и вокруг меня звёзды?
Вдох. Выдох.
Какой-то голос вдруг начал приказывать мне просыпаться.
Но я не хочу!
Вдох. Выдох.
Голос настаивал.
Ну ладно, блин.
Я разлепила тяжёлые веки. На глазах будто полежали два кирпича.
— От света глаза режет, — пожаловалась я и не узнала свой голос. Он охрип. – Что за штука с моим голосом?
— У тебя ангина началась, — пояснил Денис-сосед, подойдя ближе.
Мои глаза, наверное, стали раза в три больше, раз Денис понял, от чего я удивилась.
— Катя попросила посидеть с тобой, пока с магазина не вернётся, — он присел рядом, изящно изогнув одну бровь. – Ты нормально? Наслышан о твоих подвигах. Так ты ещё и хулиганка.
— Я бы с тобой посмеялась, но в моём горле будто бензопилу забыли выключить, — просипела я.
Денис вскинул руки.
— Принесу тебе чай.
Пока Денис ходил на кухню, я набралась храбрости и спросила, когда он пришёл.
— Что там случилось?
Денис помог мне присесть и осторожно подал кружку горячего чая. Я отхлебнула горячую жижу и посмотрела на него, ожидая ответа. Денис заметно замялся, но всё-таки решил ответить мне.
— Ну, ты ударила Полину. Ту блондинку, — пояснил он, заметив мой вопросительный взгляд, — Потом ты ударила её ещё раз, а потом упала.
— Она меня первая ударила! – Возмутилась я и обожгла язык горячим чаем.
— Она сначала всем сказала, что ты её побила, но потом тот парень заметил у тебя на лице след от удара. Это он, кстати, тебя принёс.
Денис, упомянув Дениса-со-школы, вдруг переменился в лице, вытянулся, взгляд его стал строже, но он продолжал, видя моё смятение.
— Тот Денис так защищал тебя… — он сделал паузу. Через несколько минут продолжал, — Почему она тебя ударила?
Я отставила в сторонку кружку с чаем. Мною тут же овладела злость. Я сжала руки в кулаки.
— Да просто так, чтобы самоутвердиться! А я просто дала сдачи.
Повисла пауза, но она не была неловкой. Будто тишина стала нашим особым выражением поддержки. Денис смотрел на меня, а я смотрела на него, не отводя взгляд, ловила каждое движение его ресниц, слышала каждый его вздох, могу поклясться, в тот момент мы стали частью бесконечности. И может быть, всему виной был простуда, или попросту моя очередная глупость, но во мне будто что-то сломалось, и это что-то снесло ту стену, что я так долго и упорно выстраивала в себе для защиты, и слова огромным потоком полились из меня. И я всё рассказала…
Я была абсолютно уверена, что забыла, но это была лишь жалкая иллюзия, я внушила себе, что ничего не случилось, только чтобы не чувствовать боль. Я помнила всё до последней мелочи, я могла сосчитать каждый вздох, сделанный мною в тот день. Я не смогу никогда ничего забыть.
Вот мы с мамой сели в машину, будто со стороны я вижу её лицо и сияющую улыбку, такую тёплую, такую родную. Я много говорю, болтаю о всяких пустяках, а она слушает, нежно улыбается. Вот она заводит машину, мы отъезжаем со стоянки.
— Мам, ты ведь пустишь меня? Все ребята будут. Можно, можно? – Упрашиваю я, стою милые рожицы.
Мама смотрит на меня в зеркало заднего вида, притворяется строгой. Вот мы выезжаем на дорогу с большим потоком машин.
— Там будет выпивка. Не пущу тебя, — улыбается мама, показывает мне язык.
Я притворно морщусь.
— Ненавижу тебя, — несерьёзно бросаю я, показываю язык.
Мы улыбаемся. Мы всегда так много улыбались.
Оживлённое движение на дороге, наша оживлённая беседа, обрывки фраз, скользкая дорога, удар по тормозам и крик застрял в горле. И последнее, что помню: кровь, удар и кромешная темнота.
— …Мы вылетели на встречную полосу. Был гололёд, и нас вынесло навстречу несущимся машинам… Мне сказали, что у нашей машины не было переда, понимаешь? Моя мама… Моя дорогая мама…
Слёзы душили меня, но я чувствовала небывалую лёгкость, как будто была освобождена от какого-то слишком тяжкого груза, даже дышать стало легче. А Денис же не сказал ни слова, просто взял мои руки в свои, придвинулся ближе и запечатлел едва ощутимый бархатный поцелуй на моей мокрой от слезы щеке.
***
Я пришла в школу раньше обычного. Народу было мало, а времени до урока оставалось много, я решила пойти в библиотеку. Запах книг в библиотеке сводил меня с ума с того момента, как я научилась читать. Когда я болела, мама всегда читала мне вслух, а когда болела она, я гуляла, была в гостях, делала всё что угодно, но не была рядом с ней. Горькая ирония жизни: ты замечаешь то, чего раньше бы не заметил, слишком поздно.
Я зашла в библиотеку, прошла между стеллажами полными книг, выбрала первую попавшуюся книгу. И тут я услышала голоса и замерла, сжимая книгу в руке. Я по какой-то непонятной причине распознала голоса говорящих. Это были Денис и мой сосед по парте Саша.
— Всё, всё, Сашок, я выхожу из игры, — сказал Денис.
— Нет, нифига ты не выходишь, Дэн, остаёшься. – Заявил с напором Саша.
— Это мне решать, ясно?
— Ты Полинку не знаешь? – Странным голосом спросил Саша.
— Да пошёл ты со своей Полинкой куда подальше, — процедил Денис.
Послышались шаги, кто-то приближался к моему стеллажу. Сердце забилось быстрее, я сильнее сжала книгу, в голове завертелись слова оправдания.
— Она ведь сожрёт эту новенькую. Что стало с твоей прошлой пассией? Как её там… Аня? – Громко усмехнулся Саша.
Шаги стихли. Я замерла, не смея пошевелить даже пальцем ноги.
— Ей и так не поздоровиться, ты в курсе? А твоя выходка только подольёт масла в огонь. – Сказал после недолгой паузы Саша, — Так что хватит ныть, делай своё дело и гуляй на все четыре стороны.
— А если я не хочу? Если я не буду этого делать? – Спросил Денис сквозь зубы.
— Тогда вспомни ту девчонку и желание сразу появится.
Их разговор прервала библиотекарша. Парни ушли, а я подождала несколько минут и ушла следом. Вся эта ситуация погрузила меня в смятение. Я даже не была уверена в том, что слышала несколько минут назад, но я ясно была уверена в том, что больше я не доверяла никому в этой школе. А ещё я была уверена в том, что скоро у меня начнутся большие проблемы. Хватит ли мне одолеть их?
На уроки я не пошла, оправдывая это головной болью, на самом же деле я не хотела встречаться с Денисом. При виде него моё сердце начинало трепетать, и мне это не нравилось, совсем не нравилось.
Кати дома не было, видимо, пошла в магазин или ещё куда. Я стащила с себя одежду, надела пижаму и улеглась смотреть какое-то шоу по телевизору. Через какое-то время послышались звуки открывающейся двери. Вернулась Катя. Она не сразу увидела меня, так что я успела заметить её напряженное и задумчивое лицо, вместо обычно улыбчивого и доброжелательного. Я хотела было уже выйти к ней, но вместо этого сильнее вжалась в диван. Потому что дверь за Катей отворилась, и вошёл человек, которого мои глаза никогда бы не видели ни в жизни, ни после неё. Мною завладел настоящий ужас и паника при виде незваного гостя. Мысли встрепенулись, оживились, заметались в голове раненной птицей, а сердце забилось так яростно, что, казалось, сломает мне рёбра. У меня в гостиной стоял одни из потомков самого Дьявола, и, по совместительству, моя старшая, сводная сестрёнка. Будто выпила сотню кружек кофе, будто на батарейках, на самых мощных энергетиках, примерно в такое состояние меня приводил один только взгляд на неё. И именно это состояние заставило меня тут же вскочить с дивана, сделать несколько шагов к двери и остановиться. Не шевелясь, боясь сделать лишний вздох, я смотрела в её глаза. Искренне надеялась, что в моих глазах она видела всё моё презрение, отвращение и ненависть, что огнём пылали во мне.
— А ты почему дома? – Оживилась вдруг Катя.
Я не ответила. Не могла, ничего не слышала из-за часто бьющегося сердца.
— Ангелина? – Позвала Катя с беспокойством на лице.
— Эй, сестра, давно не виделись, да?
— Что. Ты. Здесь. Делаешь. – Я сильно сжала кулаки.
— Катенька, — сладко пропела Вика, — А где тут кухня? Пойдёмте же пить чай. Я привезла такие вкусные…
— Я спросила, что ты здесь делаешь?! – Услышав со стороны свой голос, я бы удивилась, насколько он был властен и жёсток.
Катя вздрогнула.
— Ангелина, не кричи. Что такое? – Беспокоилась Катя.
Она взяла меня за плечи и легонько встряхнула, пытаясь привести меня в чувства. Но я не могла оторваться от глаз этой бесстыжей ведьмы, что заявилась в наш дом, осквернив его своим присутствием.
— Может, ты уже успокоишься? – Вдруг нагло, с напором спросила Вика, — Это и мой дом тоже. Заткнись и не смей орать на меня, поняла?
Катя ошарашено смотрела на ведьму, переводя взгляд с неё на меня и обратно. И тут я начала смеяться. Безудержно хохотать, хватаясь за живот. Когда я наконец справилась с приступом смеха, я вытянулась по струнке и повернулась к Кате, она побледнела и выглядела нездоровой.
— Это моя сестрёнка Вика. Она очень милая и добрая, пока ты ей не откажешь в чём-то. Тогда она показывает свои коготки. Мой папа и её папа тоже. Получилось так, что отец, пока встречался с мамой, спал с её мамой. Всё просто, как день.
«А когда умерла моя мама, это стерва обвинила в её смерти меня перед всей семьёй. Прямо на похоронах».
— Её улыбка, мама, самая, самая!
Вика достала из сумочки новенький телефон, ответила.
— Да папуля, — кинула в меня выразительный, едкий взгляд, — Что? А я уже здесь стою… Это почему?.. Расстраивать? Она не выглядит расстроенной, всё с ней нормально. Что?.. Куда?.. Не поеду. Останусь тут, У СЕБЯ дома. Всё, я тебе уже всё сказала. Пока, папуль.
Вика ядовито оскалилась.
— Где моя комната? – Поинтересовалась она, получая удовольствие от моего нескрываемого бешенства.
***
— Не злиться? Хорошо, да, ты знаешь, я не злюсь даже, нет. Я В ДИКОЙ ЯРОСТИ!
Я стояла в саду, пинала скамейку и кричала на дерево. Только оно меня понимало. Жить в одном доме с врагом? Лучше умереть! Она ведь даже права никакого не имеет вот так вот заявляться, как к себе домой. Самое ужасное было то, что она решила, что это как раз таки и есть её дом. Бред собачий!
Я пнула дерево. Оно ну ничем не помогает. Зарычала во весь голос и со всей дури плюхнулась на лавочку, отбив себе зад. Откинула голову назад, глубоко вдохнула и погрузилась в тишину. Вечерело, воздух был прохладен и свеж. Но я не могла полностью насладиться всем этим прекрасным, что было вокруг. Все мои мысли занимала Вика и моя месть. Я жаждала отмщения! За все мои нервные срывы я обязана ей и только ей, этой проклятой ведьме. Сколько бессонных ночей в реабилитационном центре, сколько таблеток, сколько недель я восстанавливалась, приводила себя в порядок, в нормальное состояние после её слов. «Вы не видите? Она же специально отвлекала мать от дороги своими капризами», «Это ведь ты виновата, признавайся», «Не ожидала, что так будет? Мы понимаем, ты не хотела становится убийцей», «Но ты стала», «Убийцей…», «Но ты стала…», «Убийцей…».
— Ты альбинос? Скажи честно, — знакомый голос вернул меня обратно на землю, на лавочку. Так вовремя.
— А ты всё ещё ходишь по чужим садам? С чего бы мне быть альбиносом?
Денис лёгкой походной подошёл к лавочке и присел рядом со мной. Моё сердце затрепетало, а холодные руки в миг вспотели. Это плохо, очень плохо.
— Ты бледная, — заметил он со странным беспокойством.
— Это у меня лицо такое, — непонятно почему смутилась я.
— У вас гости? – вдруг спросил он.
— Ты следишь за мной?
— Всё возможно, — уклончиво отвел Денис, — Родственники приехали?
Я открыла рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное и злостное, но меня прервал сладкий голосок, пропитанный ядом.
— А я тебя везде ищу, — пропела Вика, стреляя глазками в Дениса, — Катя зовёт пить чай. Возьми и своего парня с нами.
— Он не…
— С радостью! – перебил меня Денис.
Я вопросительно посмотрела на него, но парень лишь обворожительно улыбнулся, расставив меня растаять, а Вику метать молнии из глаз. Они даже не знакомы, а она уже прибрала Дениса к рукам и ревнует. Это в её стиле, и всегда было. У неё хобби, коллекционировать красавчиков, а потом подружкам рассказывать, какие же парни придурки, и это она его бросила.
Прошли на кухню и сели за стол. Я села возле окна, Денис сел рядом, Вика тут же втиснулась между нами и села вплотную к нему.
— Вика, свободных мест полно, — возмутилась Катя, глядя на сие представление, — Ему же неудобно!
— Мне и здесь хорошо, а тебе? – томно с придыхание спросила Вика Дениса, заглядывая ему в глаза.
— Мне рядом с Ангелиной всегда хорошо, — он нежно улыбнулся мне, а я нежно впала в секундную кому.
Катя хлопнула в ладоши, её лицо засветилось улыбкой радости.
— Так вы что же это, вместе? – спросила она меня, глаза её светились интересом.
— Что? – тупо моргнула я.
— Да, — серьёзно заверил Денис.
Вика в шоке. Я в шоке. Катя радостно покачивает головой, наполняя кружки горячим чаем. Вика резко встала.
— Я сейчас вернусь, — и ушла.
Пока Катя возилась со сладким, я пнула Дениса под столом.
— Почему я не в курсе? – прошептала я сквозь зубы.
— Да ладно тебе, весело ведь, — Дениса явно забавляла вся это ситуация, — Ну давай скажем, что я пошутил, если тебе не нравится.
— Я тебе скажу! – предупредила я. – Раз начал, так давай до конца претворятся.
— Не знаю, что у вас с ней случилось, но она и правда не хороший человек.
— Что?
Он знает? Или не знает? Как он догадался? Я чего-то не догоняю?
-…Расскажи, как внутри померить две половины души…
Это зазвонил мой телефон. Я взяла трубку, не обратив внимания на имя звонящего.
— Я слушаю.
— Что делаешь? – я сразу узнала голос Дениса-из-школы.
— Сижу, — я растерялась, звонок стал для меня неожиданным в сегодняшней череде неожиданностей.
— Я чего звоню, — перешёл к главному парень, — Ты дома?
— Да-а-а-а, — неуверенно протянула я, не понимая, что от меня требуется.
— Отлично! – сказал Денис-со-школы и бросил трубку.
Ну и что это было? Я повернулась к столу, и заметила, что Денис всё это время неотрывно смотрел на меня, нахмурив лоб. Неожиданно раздался звонок в дверь.
— Я открою! – тут же вскочила Катя и убежала открывать дверь.
А мы остались вдвоём, сидеть друг напротив друга, глаза в глаза. Я чувствовала что-то странное, какой-то импульс между нами. Может это была та самая искра, о которой все говорят? Его взгляд будто нежно обнимал меня, я чувствовала, как меня касается его улыбка. Вдруг вспомнила тот день, когда он поцеловал меня в щеку. Стало невыносимо жарко. А мгновение спустя мы, как два магнита, потянулись друг к другу. Его горячее дыхание обожгло моё лицо, я подумала о чём-то невыносимо приятном, что должно было случиться вот-вот, прямо сейчас! Но не случилось.
Я услышала шум и резко отстранилась от Дениса, открыла глаза и замерла, не в силах двинуться с места или закричать. Уведенная мной картина повергла в шок меня, Катю, что замерла в дверях, прикрыв рот руками, и Вику, только что вошедшую в комнату, застывшую с миной ужаса на лице.
Только что, что это было? Полный бред, или Денис-со-школы только что ударил Дениса-соседа? Постепенно я поняла, что всё это мне не приснилось, и только что Денис ударил в лицо другого Дениса. Как только я всё осознала, мой голос прорезался тут же. Я закричала. Бросилась к Денису-со-школы, с силой оттолкнула его, пока Катя кинулась к Денису-соседу, который полулежал на полу. На его лице была кровь.
— Вика, не стой, неси скорей аптечку! – крикнула Катя, ставшая вдруг непривычно строгой и решительной.
— Ты зачем это сделал?! – орала я на Дениса-со-школы, не в силах сдерживаться.
Но тот будто меня не слышал. Он вдруг побледнел, взгляд стал стеклянным.
— Аня? – спросил он, будто боясь спугнуть дикого зверя.
— Что? – не поняла я.
Я проследила его взгляд. Он смотрел на Вику, что стояла в дверях, как статуя: белая и неподвижная.
— Вика, где аптечка? – повторилась Катя, помогая Денису-соседу сесть.
— Вика? – выдохнул Денис-со-школы.
Я и Катя непонимающе переглянулись.
— Сейчас я принесу, — я не выдержала, сорвалась с места, но Вика перекрыла мне путь.
— Я принесу, — бесцветным голосом произнесла она и сделала шаг в сторону гостиной, но Денис-со-школы резко преградил ей дорогу.
— Аня, ты ведь Аня, да? – допытывался он. Я в первый раз слышала в его красивом голосе скрипучие нотки гнева.
Вика в миг прозрела, выпрямилась, посмотрела на парня.
— Какая ещё Аня? Я Вика, болван! Отойди с дороги, ты ударил моего гостя, он кровью истекает, а ты лясы точишь, — Вика повернулась ко мне, — А ты чё стоишь? Твой ведь парень, помогла бы хоть.
Я виновато уставилась в пол. Ведьма права, чего это я. «Эй, он не мой парень! Ты хоть не забыла? Ангелина, просыпайся, подъём!».
— Какой парень? – не понял Денис-со-школы, наступая на Дениса.
Катя встала на защиту Дениса-соседа. Вика ушла за аптечкой, я боялась, что в случае чего, мы с Катей вряд ли защитим Дениса.
— Я её парень, — заявил Денис-со-школы непонятно кому.
— Ангелина, детка, кто твой парень? – Катя явно не понимала, что происходит. Я, собственно, тоже.
— В кого из нас ты влюблена? – спросил Денис-сосед, поднявшись, вытирая с лица кровь.
— Кого ты выбираешь? – спросил Денис-со-школы.
Кого я выбираю? Почему мы постоянно должны делать выбор? Судьба вечно всё усложняет! Когда ты уже точно уверен в том, что хочешь именно клубничное мороженое, ты вдруг пробуешь апельсиновое и теперь хочешь и его. Но как же выбрать: клубничное или апельсиновое? И вроде бы всё сложно, но на деле проще простого. Просто нужно кинуть монетку. Ведь сердце твоё уже давно сделало свой выбор, и пока монетка висит в воздухе, ты уже знаешь, что ты хочешь увидеть, когда она окажется у тебя в руках. Вернее кого ты хочешь видеть. И я знала. Ведь он покорил меня с первого взгляда, с первого слова, я просто не понимала, что влюблена. И сейчас моя монетка была у меня в руках, а выбор был сделан уже давно.
— Мне нравится Денис, — честно призналась я.
Конец первой части.
P.S. Авторские орфография и пунктуация сохранены.
